Женское начало Инь в романе Макса Бейкера «Пожиратели сердец»

К романам, герои которых живут на других планетах и передвигаются в космосе, все равно что на электричке из столицы в пригород, я всегда относилась настороженно. Видимо, остался неудачный опыт от чтения подобных произведений в ранней юности. Было время, когда о людях будущего писали однобоко: они были существами разумными, но лишенными многих "человечных" качеств. Люди-роботы, одним словом...

И вот неожиданность - начала читать "Пожиратели сердец" и совсем забыла о том, что герои живут на какой-то призрачной планете. Настолько реальны их образы и настолько правдоподобны...
А прочитать роман можно по ссылке

http://samlib.ru/b/bejker_m/pojiratelyserdec.shtml 

Итак, что же меня "зацепило" больше всего в этом романе?

Первое – это стиль. Думаю, что это - такая вещь, которая если уж встретилась в отдельном произведении, значит, есть и во всем творчестве. Я почувствовала "дыхание" текста в определенном ритме, как это ярко выражено в поэтическом произведении, "музыку" строк, сплетенных из определенного количества звуков. Те нюансы, которые я уловила, совершенно невозможно спутать с текстом другого автора. Если мне дадут два похожих текста, я легко определю: это - Макс Бейкер, а это - дяденька Икс.

Второе - язык! Иначе я бы и не стала читать это произведение!

Для начала приведу несколько цитат.

Миатэ шевельнула рукой - и свет в зале вздрогнул. Все звуки на секунду растворились в воздухе - и исчезли. Только новый жест красной ладони позволил им вернуться - и людям в зале - дышать.

Как раскаленный электрический провод, черная коса извивалась вокруг тела - взлетела, изогнулась, ударила вниз и вдруг - мягко прильнула к левой груди, провела по ней кончиком и исчезла за спиной. Её изящное движение перешло на кисти рук, обнявших друг друга на миг, будто двое влюбленных - а потом разлучившихся в круговороте магических знаков. Открытый живот задрожал, передавая вибрацию бедрам - электричество заструилось по всему телу маленькой танцовщицы, вспыхнуло в её глазах.

Тонкая мелодия заструилась по залу. Осторожно выскользнув из динамиков под потолком, она взвилась золотистыми спиралями, похожими на причудливые лианы с распускающимися широкими листьями и пышными цветами. Легкий удар басов заставил сердце сжаться и подпрыгнуть - загорелся маленький огонек свечи. За ним - еще один, а потом на стеблях затрепетали сотни лепестков пламени.

В глазах девушки пылал смертельный пожар. Он вырвался в зал, и цветы на завитках мелодии рассыпались миллионом угольков, рассеялись, как звезды, закружились, собрались вокруг Мари - прорвались сквозь нее взрывом и порхнули к Блейку. На его щеках остался след капель росы, слетевших с цветка и исчезнувших стремительно, как и положено иллюзии. Это было ничтожно малым облегчением - Блейк ощутил, как по его венам вместо крови течет расплавленный металл.

Он хотел посмотреть на свои руки - не горят ли они - но не мог отвести взгляд от Мари. По ее ногам, от маленьких ступней, заскользили завитки узоров - они наполнились светом, стали ярко-алыми, обжигали - и двигались так плавно, неторопливо, что хотелось кричать...

Мелодия замерла в воздухе на высокой ноте бешеного пульса. Мари остановилась - платье снова обвило ее, прижалось, отпрянуло, а узоры прокрались под него и продолжили свой путь под паутиной ткани. Огоньки свечей вокруг дрогнули, в несколько ударов прильнули друг к другу - и вдруг в зале вспыхнул огромный огненный бутон. Музыка забилась в исступленном ритме - хризантема раскрылась и исчезла, как сон. Где-то далеко, раскатами, шелестели ее догорающие лепестки.

...Роберт открыл глаза и озадаченно посмотрел на огромную розу, колышущуюся на потолке. Она плыла и переливалась в слабом свете какой-то отдаленной лампы. Комната вокруг была красной. Роберт приподнялся на локте, огляделся - кровать была залита кровью. Внутри всё сжалось от ужаса. Роберт провел рукой по лицу, пытаясь избавиться от жуткого видения - снова открыл глаза и понял, что это просто красное белье. Танита мирно спала рядом, по подушке разметались ее длинные черные локоны.

Мысли - как шелковые облака, которые проплывают сквозь тело, заставляя все внутри трепетать.

Дрожа от волнения, девочка достала его, развернула. Оно поблескивало от благородства ткани, чуть переливалось нежным, полупрозрачным розовым оттенком, шелестело, шептало о роскоши. На белом воротничке были вышиты розочки. По краю рукавов-фонариков шли белые манжетки. Подол держал складки, из-под него чуть виднелась тонкая нижняя юбка с ажурными узорами. Платье было отдельным существом из другого мира. С ним можно было разговаривать, танцевать, как с человеком, можно было повесить его на спинку стула и любоваться, словно картиной - но надеть на себя и выйти на улицу... Так его осквернить!

Так тонко описать женскую чувственность может только женщина, но далеко не каждая. Для этого нужно ощущать шелест изысканного шелкового белья на своем теле или... - быть великим мастером.

За последние четыре месяца я прочитала пятнадцать романов, авторы которых относятся к сильной половине человечества. Ни в одном из них не встретила ничего подобного. Проскользнуло нечто в одной повести, но это "нечто", скорее всего, было бабское. Какое-то скандально-вульгарное... Здесь же - видение леди, в образе которой присутствует небольшой шарм в виде маленькой шляпки-таблетки или же кружевных перчаток...

Если мальчик и девочка будут вышивать крестиком розу, этот цветок получится у них разным. У мальчика он тоже будет правильным, ведь он уже набил руку на крестиках, они такие ровные... Но почему же тогда его цветок напоминает искусственный? Может быть, он лишен чудодейственного женского дыхания?

А таким "дыханием" наполнен практически весь текст "Пожирателей сердец".

Тучи неслись так низко, что казалось, вдалеке цеплялись за голые ветви и рвались на траурные ленты.

Здесь - траурные ленты, а в руках девочки - будущей Вирджинии - новая розовая атласная лента:

Когда Розалия исчезла за поворотом, девочка вытащила ленточку, посмотрела на нее, понюхала, пощупала. Невероятно гладкая ткань. Кажется, от прикосновения шершавых пальцев розовая ленточка скукожилась и покрылась неуловимым налетом грязи. Девочка сжала ленточку в ладони...

Не принижая мужского достоинства автора, просто замечу: два очень важных существительных, которые он взял в свои помощники - "метафора" и "поэзия" - женского рода, впрочем, как и "музыка", как и "муза". Возможно, отсюда и начинаются истоки женского начала Инь в романе. Видимо, и поэтому так гармонично вплелись в роман вечные рубаи Омара Хайяма ("Так не тужи, чего сегодня нет..." и другие), выдержки из Легенд Египта и такого милого сердцу "Маленького принца"...