Колода без козырного туза

1

Когда я выходила из офиса Тахира, из чьих-то неосторожных рук выскользнул на пол козырной туз. И я случайно наступила на него, продырявила его острым каблуком и шагала вместе с ним, намертво зацепившемся за меня.
Все видели, как я уносила эту карту, и понимали, что она никогда не попадет в свою колоду. Упасть передо мной на колени, опуститься до уровня моих каблуков не позволяла гордыня. И потому они смотрели на меня с досадой, раздумывая, как поступить дальше.
В этом офисе я искала Андрея, пропавшего три дня назад, потому что была совершенно уверена в том, что он заходил сюда. Тахир понял, что я буду продолжать поиски, и это ему не нравилось. Но почему? Не потому ли, что именно Тахир виновен в исчезновении своего партнера? Эта страшная догадка болталась на моем каблуке у всех на глазах, и я не могла спрятать ее вопреки своему желанию. Я уходила, а мою спину сверлил настороженный взгляд Тахира, а мою голову поглаживали задумчивые взгляды Рината и Вильдара. Я уносила с собой какую-то тайну, которую мне предстояло открыть в будущем. Если оно у меня будет...

Только в машине нагнулась и осмотрела каблуки. На них ничего не было. Но я на всякий случай  осторожно сняла туфли и положила их в пакет. Надела другие, на сплошной платформе, в них удобнее.
С Тахиром я познакомилась на презентации его нового офиса. Невысокий, круглолицый, с гладкими щечками, говорящими о довольной и сытной жизни, он не укладывался в рамки, нарисованные Вильдаром. А Вильдар рассказал мне о том, что Тахир сидит в глубокой долговой яме – задолжал солидному узбекско-турецкому предприятию и какому-то не то хлопкоочистительному, не то хлопкоперерабатывающему заводу. «Все это – просто слова, - думала я, прислушиваясь к горячему шепоту подогретого коктейлем Вильдара, - это просто слова завистливого партнера...» И я «задвинула» их поглубже в мозговую коробку, пусть отдыxают там до поры до времени.
Презентация была в разгаре. Я наблюдала за отточенными движениями Тахира и мысленно рисовала четкий образ обеспеченного и независимого бизнесмена,способного  расположить к себе солидных партнеров.
- Рада, по бокалу шампанского за наше знакомство?
- Поздравляю... – только и пробормотала я, тяжело отрываясь от мыслей, навеенных разговором с Вильдаром. Они не хотели укладываться спать и бегали по голове, мешая сосредоточиться на презентации.
Гости подходили и подходили, а Тахир не спешил начинать свою речь. Он явно ждал кого-то, и когда по его лицу пробежала волна удовлетворенности, я поняла, что дождался.
- А вот и Андрей, - громко произнес он, подавая руку высокому светловолосому парню. – Как здоровье?..  Рад, рад, проходи...
С этой минуты Тахир никого не видел. Он не отходил от Андрея, боясь потерять его за чужими спинами. Даже невооруженным взглядом можно было заметить, что весь этот «балаган» с презентацией был устроен ради одного человека. Может быть, и новый офис оборудован ради него?
 - Рада! Ты рада или не рада? Задумалась, как перед экзаменом. Давай же веселиться... – Вильдар вывел меня из забытья и слегка подтолкнул  за локоть. Я сделала шаг вперед и оказалась лицом к лицу с Андреем. Тогда я еще не знала, что передо мной - крупная фигура серьезной бизнес-игры.
Около полуночи  я возвращалась домой с презентации. Голову давило, будто на ней был металлический обруч, а ватные ноги казались чужими. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я закрыла глаза, мечтая прижаться щекой к мягкой подушке и уснуть. Это желание было настолько сильным, что мысленно я уже улетала в какие-то сладкие сны, обволакивающие тело... Ноги задели за что-то твердое, и я спустилась с небес на землю. Первое, что увидела – голову соседа по лестничной площадке, потом – его туловище и, наконец, его ноги. Они лежали в прихожей, входная дверь в которую была распахнута, а вот голова почему-то - на лестничной площадке. Виктор Александрович смотрел на меня закрытыми глазами и ... улыбался. Застывшая гримаса намертво исказила его и без того немолодое лицо и словно спрашивало: «Как дела, моя Радость? Где же ты задержалась? Извини, что я здесь лежу, однако, скоро меня увезут...»
«Обворовали? Убили?» - промелькнуло за металлическим обручем, еще больше стискивающем виски.
За открытой дверью кто-то был. Я слышала приглушенные голоса и даже шелест бумаги. Нет, убийцы не будут рассиживаться на месте преступления. «Кто вы?»  – какой глупый вопрос задала я нарисовавшемуся в дверном проеме усатому лицу. И оно внимательно взглянуло на меня усталыми глазами  и ответило:
- Никто.
Мой сосед повесился, когда ему было 73 года. И это случилось тогда, когда Солнце вошло в его астрологический восьмой дом – Дом смерти, да так и погасло в нем. И это случилось именно в день презентации Тахировского офиса... Как недобрый знак, или знак предупреждения о чем-то...
Через сорок дней после этого трагического вечера я встретила своего отца. Я столкнулась с ним, когда он выходил из небольшого гастронома, что рядом с моим домом. И оказалась настолько близко к нему, что успела разглядеть не только чуть прищуренные глаза, внимательно разглядывавшие меня, но и каждую морщинку на лице – вокруг глаз, на лбу, и особенно – от крыльев носа к уголкам губ. Комок ужаса застрял в моем горле. Отец не мог быть в этом районе, потому что он никогда здесь не был – мы жили с ним на другом конце города. Жили, когда он был жив. Отца мы похоронили год назад. Он был ровесником Виктора Александровича, а если быть точнее, родился на два дня раньше.
Я была совершенно уверена в том, что их души встретились где-то там, в загробном мире, и мой отец решил посмотреть на меня. А дорогу ко мне показал мой бывший сосед.
Итак, я сижу в машине в туфлях на платформе и думаю: не потому ли всплывают в памяти не самые радостные эпизоды из моей жизни, что вселяется в мой мозг элементарное чувство страха? Видимо, я боюсь чего-то. Того, что я знаю о Тахире больше, чем нужно? Или того, что он знает о том, что я знаю?
Теплое мартовское солнце так прогревает салон, что хочется включить кондиционер. Но я этого не делаю. Отрываю левую руку от руля и нажимаю на кнопку. Стекло медленно опускается, и в лицо бьет мягкая струя прогретого воздуха. Я жадно вдыхаю его и задерживаю дыхание. Говорят, это помогает вспомнить давно забытое. И я вспоминаю...

2

Год назад я открыла небольшой магазинчик канцтоваров. Дело, конечно, хлопотное. Товар  мелкий, наименований – сотни. Но дело приносило конкретный и постоянный доход. Особенно хорошо шла торговля перед началом учебного года, когда каждый школьник и каждый студент выкладывал энную сумму за тетради, альбомы, ручки и прочие мелочи жизни. Но из этих самых мелочей складывались приличные суммы, которые «оседали» у оптовиков и возврашались ко мне упаковками нового товара.
Магазинчик был на людном месте – на перекрестке центральных улиц, и это явное преимущество перед другими подобными торговыми точками  приятно грело мне не только душу, но и кошелек тоже. Было у меня еще одно преимущество. Молоденькие продавщицы Альбина и Тамара умели разговаривать с покупателями. Они так располагали к себе, что если кто-то заходил, скажем, только за блокнотом, то уносил плюс к нему пару красочных календарей (кто устоит перед ангелочками, изображенными на них?), пару пачек ксероксной или факсовской бумаги (главное – вовремя вспомнить, что она у него кончилась), степлер (пусть будет запасной), а может быть – и органайзер.
- Посмотрите, какие у нас разноцветные лотки для бумаг, - сияющей улыбкой Альбина могла «растопить» любое ледяное лицо, особенно – мужского пола. -  А эти декоративные кнопки – последний «писк» моды...
Прибыль первых трех месяцев позволила не только погасить текущие расходы, но и расширить торговлю. Мы закупили небольшую партию оргтехники, и теперь в магазине был отдел по продаже компьютеров, ксероксов, факсов. Были даже купюросчетные машины. Это для тех, у кого столько денег, что их трудно пересчитать вручную, а может быть – и считать лень. Их покупали не только организации с большой кассовой выручкой, но и фирмы. Аккуратно постриженные мальчики с крутыми мобильными телефонами в руках увозили эти аппараты куда-то в свой офис и ставили их, наверное, в бухгалтерии, а может, и в кабинете генерального. Потом они же, а может, другие, гладко выбритые, привозили сюда коробки с деньгами и считали их с утра до вечера. Наверное, было именно так. Сама я никогда не пользовалась этими машинками, потому что считала только свои деньги.
 Итак, было обычное утро. Я ехала на работу как всегда, не ожидая серьезных перемен, разве что норковую шубку надела. У меня было две причины этого: во-первых, ночью выпал снег, а значит, и в Душмент пришла зима, во вторых, я вычитала в «Домовом», что за меховыми изделиями нужен тщательный уход, и если нет возможности носить шубы, их нужно периодически «выгуливать». «Выгуливать» норку мне было некогда. Разве что повесить на балкон? И тогда я сама надела шубу – пусть гуляет вместе со мной.
 В магазине уже хозяйничали девчонки. Они раскладывали на витринах новые товары и протирали полки, успевшие запылиться. Интересно, пыль садилась здесь во все времена года, даже если за окнами шел дождь, или как сейчас – снег.
 - Рада Сергеевна (голубоглазая Тамарочка всегда называла меня по имени-отчеству), а вам уже звонили. Какой-то Равшан...
 - Равшан? И что он хотел?
  - Да он придет сейчас сам...
Мое душевное равновесие закачалось как маятник, из стороны в сторону. Оно явно не хотело находиться на нулевой отметке. «Кто такой Равшан, - думала я, - и почему он позвонил так рано? Значит, дело неотложное, а может быть, чрезвычайно важное...»
Равшан действительно пришел и ... разочаровал меня. Во-первых, он оказался братишкой  Сагдуллы, с которым я давно уже не работала, да и вообще никакого интереса к нему не имела. А во-вторых, у Равшана ко мне было не самое заманчивое предложение.
- Рада, прошу вас, помогите продать обои. Срочно нужны деньги...
- Равшан, любой товар можно продать, на это нужно время...
 - Но у меня нет времени...
Странно, что в тот день я не придала особого значения последней фразе Равшана. Я ее понимала так: фирма Равшана не завышает своих способностей в области продаж и потому ищет партнера с более высокими способностями (это значит, нас); время, за которое его фирма может продать товар, превышает время, оставшееся для выплаты кому-то определенной денежной суммы. Понимать же Равшана я должна была в самом прямом смысле: у него нет времени вообще, потому что разъяренные кредиторы не дают ему ни минуты. И потому Равшан вынужден продать товар, который не принадлежит ему, но находится у него не ответхранении.
  «Прямой смысл» - это как самая короткая дорога: ищешь ее, ходишь окольными путями, но почему-то не видишь. Неудивительно, что и до меня не дошел прямой смысл Равшановской фразы. И потому я пошла ему навстречу. Подписала договор купли-продажи, перечислила три миллиона узбекских сум в качестве предоплаты и даже завезла на свой склад часть товара.
Равшана я больше не видела. Ко мне в магазин пришли другие люди. Они наложили арест на товар (раньше я думала, что арестовать можно только человека). Потом приехал КамАЗ от законного владельца обоев, и ребята плотного телосложения весело покидали коробки с обоями в кузов. Мои денежки плакали. Но еще больше плакали денежки фирмы-владельца, потому что Равшан успел продать ее товар в общей сложности на десять миллионов.
  -  Разул-раздел меня Равшан, - ныл мне под ухо низкорослый хозяин обоев, - еще и расходы на прокуратуру предстоят...
  А я стояла в норковой шубке и в кожаных сапожках посреди холодного склада и наблюдала за грузчиками: еще и нашу коробку с канцтоварами не прихватили бы...
 - А зачем тогда доверял ему? – чуть не сорвалось с моих губ, но я промолчала. Я не осуждала Равшана, но и не сочувствовала этому потерпевшему. Мне стало холодно даже в шубе, и я ушла со склада.
Как назло, мой старенький, видавший виды, Мерседес, не заводился. Я совершенно не разбиралась в его внутренностях, но знала точно одно – машине требуется хороший ремонт, если, конечно, исключить вариант приобретения новой. Мысль о новой машине можно выбросить из головы, ведь сегодня я потеряла три миллиона, а это немалая сумма... Я позвонила Олегу из автосервиса, чтобы он забрал мой Мерседес на ремонт, а сама поехала домой на метро.
Метро - более дешевый и удобный вид транспорта. Здесь не нужно заливать в бак бензин, пристально всматриваться в огни светофоров и судорожно давить на тормоза перед перекрестком. Здесь вообще нет перекрестков, а есть одна прямая линия.
По вагону передвигался парень на костылях. У него не было одной ноги, и поэтому пассажиры сочувствовали ему и давали деньги. Инвалид отличался от обычных попрошаек тем, что одет был достаточно прилично. К тому же он не жаловался на судьбу и не делал несчастное лицо. Он вообще ничего не просил, а просто шел и собирал купюры, которые протягивали ему. Мне показалось, что этот парень намного счастливее иных пассажиров. Это раньше он был несчастен, когда ходил на службу и мало зарабатывал, не мог в рабочее время смотреть телевизор (а может, и телевизора у него не было). А сейчас появилось то, о чем он мечтал – свободное время для хобби, чтения книг и главное – возможность зарабатывать...
Люди привыкли однобоко смотреть на предметы и видеть только то, что им хочется увидеть. Например, если у здорового человека нет одной ноги – то ему за это надо заплатить. И платят не только обеспеченные и довольные жизнью, но и замученные – работой, бытом и болезнями. А инвалид зарабатывает неплохие деньги репетиторством, или чинит часы, или делает табуретки, а когда на хлеб с маслом хочется положить и слой икры – спускается в метро.
Если бы я сейчас поднялась с сиденья и пошла за инвалидом с плакатом на норковой шубке: «Люди добрые, помогите, чем можете», мне бы никто ничего не дал. Людям всегда плевать на тех, кто теряет состояние... Вот если бы обронить в автобусе кошелек – это еще куда ни шло. Тогда помогут.

3

 Равшан ушел в бега. По крайней мере, так говорили. Но я все же решила убедиться в этом и поехала к нему в офис. Офис был опечатан прокуратурой... Для меня было странным то, что человек может «делать ноги» из-за десяти миллионов. Неужели нельзя договориться с хозяином обоев? Не такое уж у него звериное обличье, глядишь, даст отсрочку. Да и я – не стерва, подожду. Лучше получить свои деньги когда-нибудь, чем их вообще не получить.
 Но что-то в этом побеге мне не нравилось. «Если Равшан удовлетворил самых яростных кредиторов, стоило ли ему убегать от нас, - рассуждала я, - не скрывается ли здесь тайна, о  которой мне пока неизвестно?»
С этого дня я решила быть осторожнее в отношениях с партнерами. «Не буду совершать  рискованных сделок, - думала я, - особенно тех, что сулят сногсшибательную прибыль (действительно, с ног сшибут когда-нибудь), не буду отпускать товар без полной предоплаты и не буду давать в долг денег». Первым шагом к мерам предосторожности стало изучение толстой папки с договорами. Я ее внимательно просмотрела и не обнаружила чего-то особенного. Единственное, надо поторопить Московских поставщиков оргтехники. С ними подписан годовой договор с разбивкой товара на партии. Первый транш прошел успешно, результат – новый отдел в магазине, второй – проходит сейчас.
  Я набрала номер телефона своих поставщиков и услышала необычайно сладкий голос секретарши:
- Компания «Орион»...
  Не перестаю удивляться, насколько похожи голоса Московских секретарш – тембром, интонацией... Наверное, их специально этому обучают.
- Мне, пожалуйста, Андрея Битова...
- Минуточку...
 - Это вы, Рада? Да-да, все в порядке. Через месяц товар получите. Я скоро буду в Душменте. Подписал контракт на лес из Красноярска. Нет-нет, нашим делам не помешает... Будьте здоровы!
 Я с облегчением вздохнула. Что ж, компьютеры пока на складе есть, продадим – получим новые. Да и встреча с поставщиком только укрепит наши отношения.
  Однажды мне позвонил Вильдар и сообщил о том, что перешел на службу к некоему Тахиру. У Тахира когда-то были проблемы, но сейчас ему вернули долги, и он арендовал новый офис. А в офис нужна свежая оргтехника. Мне повезло – Вильдар покупал у меня несколько компьютеров, благо, они были на складе.
- Кстати, Рада, мы вас приглашаем на презентацию... В следующую пятницу...
  ...Итак, я вышла из Тахировского офиса и села в свой старенький Мерседес. Я сидела в туфлях на платформе и пыталась прокрутить события, чтобы найти потерянную нить, которая могла бы увязать их в единый узел. Сначала – в хронологической последовательности. Получается, что Равшан, имея долговые обязательства (перед кем?), берет на ответхранение товар и продает часть (кому?), а часть – мне. В это время имевший проблемы, (а значит, и долги) Тахир получает от кого-то  (кого – неизвестно) свои деньги и делает декорации с офисом перед приездом Андрея, который уже до этого был моим поставщиком. Причину последнего я не знала. Разве что Тахир хотел показать свою респектабельность, чтобы заинтересовать Андрея в какой-то сделке?
Чересчур много неизвестного было в этих уравнениях. Попробую привязать к ним другие события. Может быть, совпадения не случайны? Итак, Тахир получает деньги, когда я и другой неизвестный покупатель обоев - их теряем. Странно, что в день презентации повесился мой сосед, Виктор Александрович. Стоп, а когда я «встретила» своего отца? Три дня назад, то есть в день исчезновения Андрея. Какие-то трагические знаки... Но ниточка выскальзывает из рук.
И тогда я стала вспоминать некоторые детали, так сказать, мелочи, из которых иногда можно выстроить логическую цепочку. В день исчезновения Андрей заходил ко мне в офис, чтобы показать свое письменное распоряжение об отгрузке в мой адрес компьютерной техники.
- Немного задержали, - задумчиво проговорил он, – ребята были заняты на лесоскладе. Так что два-три дня, и на руках у вас, Рада, будут  товарно-транспортные накладные. Сейчас я еду на станцию, нужно принять вагоны с лесом, а завтра буду уже в Москве...
Я разглядывала спокойное, немного уставшее лицо Андрея, его какие-то особенно внимательные голубые глаза. Глаза были под цвет рубашки, а также галстука с золотой заколкой в виде маленькой, едва заметной головы льва. Не замечала раньше такой безделушки, может, не приглядывалась...
Ни на следующий день, ни через день, Андрей мне не позвонил. Не получила я и отгрузочных документов на оргтехнику. На третий день отсутствия Андрея я позвонила ему в офис.
- Компания «Орион», - слащавым голосом пропищала мне та же девица.
- Будьте добры, пригласите Андрея Битова.
- А он еще в Душменте... Что ему передать?
 Я понимала, что секретарша ничего не сможет передать Андрею, потому что не увидит его, и положила трубку. Потом я поехала в офис к Тахиру, чтобы узнать, не заходил ли Андрей. Тахир только пожал плечами:
- Нет, Радость моя, его у нас не было. Да и дел мы с ним никаких не имеем...
 Тогда я попросила его сообщить мне, если будет что-то известно об Андрее, по телефонам, которые написала на первом попавшемся на глаза листе бумаги. Видимо, от волнения, я написала не те цифры, скомкала клочок бумаги и , не увидев корзины для мусора, бросила его в свою сумку. Потом взяла со стола другой лист и оставила свои координаты на нем.
Я выходила из Тахировского офиса и уносила с собой козырной туз. В этом нельзя было ошибиться, потому что во взгляде Тахира сначала было удивление – это когда я сообщила о том, что с Андреем познакомилась не на презентации, а гораздо раньше, и что он должен мне поставить партию оргтехники, а потом – ужас, когда я скомкала лист бумаги и стремительно процокала каблучками  мимо Рината и Вильдара.
  Может, причина кроется в этой бумажке? Не выходя из машины, я развернула бумажный комок. Это была компьютерная распечатка контракта на поставку леса – между компанией «Орион» в лице генерального директора Андрея Битова и фирмой «Кахрамон» в лице директора Тахира Усманова. Я вздрогнула. Вот кому предназначался этот товар, и чтобы войти в доверие, тебе, Тахир, нужна была вся эта мишура с новым офисом и новой оргтехникой. Хотел показать себя состоятельным бизнесменом...
 Но чем дольше я смотрела на клочок бумаги, тем сильнее становились сомнения. Ведь это – еще не документ. Здесь нет ни печатей, ни подписей. Эта бумажка говорит лишь о намерении партнеров совершить сделку. А вот была ли сама сделка? Таких бумажек можно распечатать сколько угодно, хоть на сто фирм. А с какой фирмой действительно подписан контракт?
Чтобы вконец развеять свои сомнения, еду на товарную станцию.
- Да, вагоны с лесом отправлены на таможенный склад, - пухленький диспетчер машет рукой, показывая, где этот самый склад.
И вот, наконец, он, последний отрезок пути, по которому нужно мне пройти, чтобы узнать, получу ли компьютеры от Андрея. А если нет? К потерянным трем миллионам добавить еще тридцать?
- А, вы насчет леса, - улыбается завскладом, откусывая огромный кусок самсы с мясом (на всех складах Узбекистана пьют чай и едят самсу, это я знаю точно) – получатель забрал... Зачем хранить товар, если он уже растаможен...
- А кто получатель? Я хочу купить лес, - не моргнув глазом, говорю первое, что приходит в голову.
Завскладом вытирает руки старой газетой и копается в документах.
- А, вот...Копия таможенной декларации и накладная...
Буквы бегали по бумажке причудливыми букашками и не хотели складываться в слова. Оказывается, Андрей отправил лес на сумму триста пятьдесят тысяч долларов ... Равшану. Значит, Равшан принял его и растаможил, а потом вывез со склада. А если Равшан передал лес Тахиру? Я почему-то думала, что Тахир в этой цепочке и был недостающим звеном, а может быть, и главным...
  Но ведь Равшан – в розыске. И его нет в Душменте. Значит, все документы были подготовлены и подписаны им заранее, возможно, даже под давлением...
Прошло несколько дней, но ничего не изменилось. Офис Равшана стоял опечатанным. Московская секретарша продолжала отвечать сладким голосом:
- Андрей Битов в Душменте...
Наконец, от заместителя Андрея я узнала, что моя компьютерная техника конфискована Красноярскими авторитетами – кредиторами Андрея, вместе с другим товаром, который попался им под руку. Людей, заинтересованных в поисках моего поставщика, практически не было. Сотрудники компании «Орион» не собирались отвечать по его обязательствам и придерживались самой выгодной для них версии: Андрей отправил в Узбекистан лес, получил за него деньги и помахал всем ручкой. И улетел он куда-нибудь на Майами, где  сейчас тепло и сухо, не то что в Москве – дождь и слякоть...
Не искали Андрея тем более узбекские партнеры. Я была уверена в том, что никаких денег он не получил, потому что просто не успел получить. Ведь пропал он в день растаможки. А по контракту с отсрочкой платежа оплата производится только после растаможки товара. Если должники не рассчитались с Андреем, то будут ли они устраивать поиски пропавшего кредитора?
  Текли дни, превращаясь в недели и месяцы. Весна была уже на исходе, и она безжалостно вычеркивала из памяти уходящие события. Об исчезновении Андрея и Равшана уже никто не вспоминал...
Однажды в Душментском водохранилище нашли труп, который так и остался неопознанным. При нем не было ни документов, ни ценных вещей. В сообщении криминалистов промелькнула одна деталь: за рубашку неопределенного цвета , которая еще сохранилась на теле, зацепилась золотая заколка для галстука в виде головы льва. Самого галстука не было. Впрочем, этому никто не придал значения, и дело было закрыто.
Судьба Равшана осталась для меня загадкой. Где он? Греется под жарким солнцем? Или кормит рыб на дне озера? А может, спит, укрытый пластом земли или асфальта? Его так и не нашли – ни живым, ни мертвым.
К Тахиру я больше не заезжала. Говорят, он выкупил арендованный офис и расширил свой бизнес. Лишь однажды мы встретились с ним у светофора: я – на стареньком Мерседесе, а он – на блестящем БМВ новой модели. Тахир даже не взглянул на меня, наверное, мешали еще более пухлые лоснящиеся щечки. К этим щечкам у меня не могло быть официальных претензий, и я проехала мимо. За светофором была развилка дорог, и она разъединила нас.
Напрасно я пыталась вспомнить, куда ведет дорога, на которую повернул Тахир. Этой дороги я не знала. Да и не хотела знать.